Дэн, 37 - 17 июля 2010 14:09

Когда просыпаешься и, сладко (несмотря на привкус неудобьсказуемого во рту) потянувшись, обнаруживаешь в левом кармане шорт (возможно – я подчёркиваю это «возможно» - когда-то это были брюки (слово-то какое мерзкое – брюки! (так я иногда говорю девушкам, стягивая оные с них – потому что я же не могу стягивать что бы то ни было молча…))) – эээ, обнаруживаешь в левом кармане шорт паспорт, нераспечатанную пачку гандонов и нечто, что когда-то было сигаретой, - понимаешь, что что-то [I]пошло не так[/I].
Когда, слегонца повертев глазами (не столько для того, чтобы обозреть окрестности, сколько для проверки их (глаз) наличия), обнаруживаешь себя скукожившимся на чудовищно (не путать с «чудесно») неудобном диванчике («какоооой уютный диваааан!» - сразу вспоминается собственный вчерашний вопль) на кухне, - понимаешь, что что-то и [I]пришло не так[/I].
Чуть позже (приходится изъясняться неопределённо, ибо секундомера нет под рукой (да ладно уж, признайся честно, что тупо выменял на оный вчера пиво, которое, кстати, всё равно разбил «по причине невыносимой скользкости рук»)) – так вот, чуть позже маленький уют неуютного диванчика разбивается ором из заоконья: сознание быстренько выдаёт три констатации – на кухне есть окно (что удивительно для меня, привыкшего к безоконным барачным (не путать с «барОчным» и «бАрочным») блюдодельницам), окно открыто, мир, видимо, есть, из мира орут идиоты («Женя! Женя! Собаку захватил?..»), пара отбойных молотков (у чурок нет выходных – почему-то сейчас это совсем не радует: не радовало и раньше – но сейчас от этой нерадости как-то особенно безрадостно на душе) и вообще ветер: конечно, это уже четыре констатации, а не три, но я гуманитарий, мне можно… - вот тогда понимаешь, что всё вообще давно [I]шло не так[/I].
И тут вот самое место ввести окружающих – то есть не то что бы самое место: попросту они сами врываются, оглашая присутствие безудержными воплями; и учитывая насыщенность речи оборотами «мудак!», «уебан!», «какого хуя?» и – мне (т.е. тому, кто сейчас считает себя мной) особенно нравится – «вконец опидарасился?» (дело в том, что существует ведь множество стадий опидарасивания), - понимаешь, что, очевидно, всё [I]зашло слишком далеко[/I].
И тут самое время потянуться в правый карман шорт, который сразу же начинаешь именовать «карманом надежды» - ведь там обнаруживается и свеженькая (если не считать пятен от Мартини (хули – водяные знаки-с)) купюра в пять рупий, и пачка сигарет – и не пустая, и не с одной сигаретой, но с несколькими (а ведь несколько сигарет это целый мир): приятно, приятно осознавать, что что-то в тебе (или хотя бы в твоих шортах) всегда оптимистично, несмотря ни на какое [I]не так[/I].
Хотя в целом, конечно, всё пропало. Просрали все полимеры (с). Всё кому-то подарено, потеряно, продано (с). Не мозжечком, но в мешочках лёгких догадываешься – не спастись (с) (мешочки лёгких прокурены, кстати, знатно). Жизнь удобно разделилась на ту часть, в которой всё было не так, и ту, в которой попросту нет перспектив (с перспективой у меня всегда были проблемы – ещё на уроках рисования и черчения у меня линии расходились не так, что предвосхищало массу в дальнейшем взрощенных комплексов, а ведь кто бы мог подумать, что все те, кто предвещали бесславный конец… - извините, занесло). О чём я? А, да. Меня не интересуют те, кого я веселю, и я неспособен развеселить тех, кто интересен мне (да, у всех клоунов были неудачи – Чарли Чаплин занял третье место на конкурсе двойников Чарли Чаплина). Всё, что я делаю, разваливается на какие-то соврешенно уродливые части. Одиночество, несчастие, забвение. Выхода нет, надежды тоже (потому что надо было больше платить – тогда б Надежда осталась и на утро). Мне не удаётся даже имитация активности – т.е. то, что и было моей активностью все эти годы. У Достоевского герои бьются не за победу, а за то, чтобы погибнуть со знаменем в руке – я же неспособен даже помахать той унылой тряпкой, что считается моим знаменем (Что? Не стоило выбирать рваные трусы в цветочек в качестве знамени? Не стоило рвать трусы, дабы они были меньше похоже на трусы и больше – на знамя? Бля, что ж вы раньше-то не сказали!..)… Я в ауте – но, увы, это внутренний аут, inside out, ткскзть.
Но сейчас не до того. Сейчас пауза. Сейчас спокойно. Ничего не болит, потому что ничего не осталось. Так, нет, это фраза из предыдущего абзаца. Из этого же: расслабление. Тишина. Можно прикрыть глаза, и, если немного подождать, они снова будут рядом: любимые, друзья, красота, счастье – прекрасный далёкий необретённый мир. Мир, в котором не существует «не так».

• 
• 
•