...БезИмени, 37 - 12 января 2010 00:34

[U][B]Невесомость.[/B][/U]

"[COLOR=darkblue]Память все милосерднее с годами.
Вот и лицо твое уже теряется: нет той, прежней четкости, запечатленности черт. Только во сне, редко, всплывают, как живые, как в реале твои глаза. Так, как улыбка чеширского кота, они висят в воздухе и смотрят. Грустно-грустно, куда-то вовнутрь меня…смотрят, как когда-то в последний раз ты смотрела, прощаясь со мной навсегда. И я просыпаюсь с замирающим на губах криком.
…Но память все милосерднее и сны я вспоминаю все реже…

Любимая. Такое странное слово, оно получается у меня надтреснуто и не ровно…оно дрожит на губах – я боюсь его сказать.
Любимая. Я ни разу не назвала тебя так. Думать – думала, а вот воспроизвестись в слове не решилась. Да и зачем? На тот момент ни ты, ни я не верили словам и в слова. К чему весь этот банальный бред? Когда прикасаешься к твоей ладони, нежно-нежно, кончиками пальцев – еще не взяла за руку, просто выразила желание. Когда, сквозь густой сигаретный дым (ты куришь, а я нет) заглядываешь тебе в лицо… на переносице такая смешная морщинка – задумчивая, а глаза смотрят в никуда – ты сейчас далеко… когда твой взгляд неожиданно возвращается ко мне и на самом дне зрачков загорается теплый огонек – нежность… В такие мгновения... слова – это просто святотатство. Не выразить ими – только испачкать.
И, все-таки, теперь снова и снова…как заведенная: «Любимая».
Теперь, когда это уже ничего не меняет.
Да и не значит ничего, так, инерция раненой насмерть души.

… Тогда, когда мы встретились, мы играли, как котята с клубком цветных шерстяных ниток, со своими судьбами. С судьбами друг друга. Мы презирали мир вокруг себя за то, что мир этот выталкивал нас в пустоту. Мы редко говорили и часто целовались, будто делая переливание мыслей и душ, как крови друг в друга. И не было ничего, что мы посчитали бы неловким или нелепым…все что было – естественно и откровенно было нами и в нас.
Мы не умели прощаться, поэтому, на какое время мы бы ни расставались, это был просто поцелуй в губы…очередное вливание тебя в меня и меня в тебя.

…Тогда, когда ты уходила насовсем, и я и ты прекрасно осознавали это. Окончательность выбора. Перемены. Необратимые.
Я не просила тебя остаться. Ты не оправдывалась…ты никогда не оправдывалась, не в твоих это правилах – выбор сделан, а значит, единственно верный.
Я сидела на спинке дивана и с этого возвышения чувствовала, как моя душа рвет с телом и падает, падает, падает куда-то вниз.
Смотрела, как ты собираешь вещи в сумку. Аккуратно, спокойно, без надрыва. Застегиваешь молнию. Оправляешь одежду…
Потом, мы поцеловались. Как обычно…Частичка твоего сердца перекочевала туда, где когда-то было мое, и повисла в невесомости. У меня больше не было сердца и ты ничего не получила в обмен на осколок своего. Тогда ты отстранилась и замерла, глядя мне в глаза…
А я не видела больше ни твоего лица, ни копны темных волос…на солнце почти рыжих, пахнущих летом и югом…травами… ни контура тела под белой тканью рубахи, гибкого и стройного…когда-то так хотелось рисовать тебя и я переводила тоннами бумагу. …это был не мой дар. Я не видела ничего кроме глаз повисших напротив…
Реальность выплюнула меня во вне себя. И только твои грустные-грустные карие…бархатно-темные, а посередине янтарные глаза напротив остались от прошлого.
Впервые в жизни нам с тобой понадобились слова. И тогда я услышала, как тихо говорит целая вселенная цвета молочного шоколада…вселенная твоих глаз – весь мой мир. Мир, который рухнул. Который выплюнул меня во вне…
«Прости».

…Но память все милосерднее с годами.
И осколок твоего сердца в моей груди научился биться в невесомости ровно, а не трепыхаться, как раненая птица. …[/COLOR]"

• 
• 
•