ЭТО-Я, 87 - 23 декабря 2009 12:18

Так давно это было, дети мои, что не охуеть бы вам, лета долгия исчисляя. А да повадился злой ебучий Винни-Пух, блядь, медведь по ночам из берлоги вертикально вставать и до ближайшего теплого хлева со коровы многия приходить. Собачке сторожевой сонной хуй откусит и выплюнет, замок хлипкий невъебенным коготком откроет и выкинет, теплую толстую коровку быстрее, чем "еб твою мать" сказать, скушает и — хуй ночевал. А и поел тех коровок он столько, что сказали об конце-то концов мудрые домотканые крестьяне сами себе:

— А не еб же ли мать?! А не ебена ли в рот такую беду на хуй нам дальше в четыре пизды терпеть?! А не ебать ли в сраку такого вора нам, хули, бля, не мужикам, что-ли, рогатиной пиздюка заколоть?!

Ну, хули... Сказано — сделано. Съедено — насрано. Собрали со всей деревни крепкогрудых да длинноруких пизды давателей да ебла крушителей, дали им во длинны, блядь, руки по рогатине по охуенной от сих до сих и велели:

— Чтобы, на хуй, через неделю ни одной медвежьей паскуды в округе не было, молодцы вы мои, а только б яйца медвежии на деревьях болтались, да шкуры вонючие принесите, да зубы хуевы выдрать ко всем хуям, да перед этим пиздов им там наваляйте хороших от опчества, от пристава да от владыки Егория преподобного!

Прям не ебаться, как они цепью-то через лес пошли!.. Вот охуеть прям, как ловко да быстро в наступление побрели, лаптей не жалея, мудьем потея, рогатиной длинной в каждый хуев сантиметр тыча!

А в прокуренной да нетопленной нихуя берлоге маленькая худая свинья в грязное медвежье ухо крях-тела:

— Не то слово — пиздец... Много хуже. Двадцать мордатых пиздецов идут за твоей драгоценной, друг мой плюшевый, жизнью. А как поймают тебя, да как выебут, да как в нос через жопу стального штыря проденут — так и попомнишь слова мои, друга твоего и соратника Пятачка-хряка сына свиного.

А и отвечал ему сытый пердун удачный охотник Винни-Пух, блядь, медведь, сын хуй его знает чей:

— А подь ты на... А хуй те в... А давай еще по стакашку ебнем!

И опять говорил ему дальновидный с посинелыми боками алкоголик Пятачок с одним ухом целым, а другим порванным:

— Быть или не быть — вот в чем пиздец... Ежели не быть, то лежи себе и бзди сколь набздишь, и середь бзда своего через пять минут пропадешь. Бо чую, блядь, шаги быстрые и пиздюлей громыханье! Бо ну его на хуй, товарищ, и отплываем!

Так говорил он, носки поверх обуви, пьяный хуй, надевая, и штаны свои ватные, ханыга, на бледной спине застегнув. И — как смыло хрюшку, едва только в морозном стылом лесу, окая, раздалось:

— Вот берлога ево! Лови ево, робятки! Окружай ево, хлопчики! Продевай его от сраки до носа!

Заворочался нетрезвый медведь, забеспокоился. Шли-шли и пришли большие в харю пиздюлины да по жопе пинки. Зуботычина пришла и рогатина, малый пришел пиздец и большой приперся. Подумал медведь крошечным остатком гулькиного разума своего и решил: ну вот хуй вам! И — высунул. И это, дети мои, был не просто сказки конец, а напросто конец сказочный, ибо не было в лесу дерева длиньше и толще, чем у Винни-Пуха-медведя, блядь, хуй. И это надо было смотреть, чадушки, как пятки сверкали и моча лилася как богатыри крестьянские в испуге диком обратно в страхе неслись. Ибо, говорят люди, каков поп — таков и пись. И ежли вослед за хуем эдаким сам медведюшко вылезти к нам изволит, то быть тебе, Дашка с Машкою, вдовой неутешной слезной, а нам с тобой, Мишка с Гришкою, самым гладким из мокрых мест.

Вот такой он был, Винни-Пух, блядь, медведь, отца-матери сын. А уж теперь какой стал — так это вообще пиздец троекратный!..

Ты женщина -Ты просто супер,
И сексуальна и чертовски хороша !
Тебя увидел,чуть не умер,
Страдает по тебе моя душа!

И груз любви с меня уже не снимешь,
Такая сладость и такой мне хмель!
Такая Ты ,что пальчики оближешь,
И мой корабль сел уже на мель!

Ты женщина старинного романа ,
И так таинственна,прелестна и нежна!
Скажу Тебе Я без обмана ,
Тобой Я опьянён,без водки и вина!