Мартини, 37 - 7 сентября 2009 15:49

Мои сны похожи иногда на увлекательные кинофильмы. Если б вы знали, ЧТО мне снится.

Иногда я записываю. Редко, но метко. Если будет интересно заглянуть мне в голову, почитайте.

Nepredatelstvo. ru

The first

- Я не уверена, нет совсем... Мне даже страшно. Ты же не предашь меня, правда? - голос чуть шуршит от дрожи, в трубке слышится ее дыхание.
- Глупости ты говоришь, милая, абсолютные глупости! Ты же знаешь, я за тебя порву любого, если надо зубами. Пусть только посмеют тебя обидеть. - На том конце провода подполковник ФСБ Андреевич дышал на стекло кухни сигаретным дымом.
- Просто это было так правдоподобно... А если я обману тебя или когда-нибудь предам? Ты же не знаешь, как поведешь себя. А мне было страшно, очень страшно во сне. - Ее голос становился все тише, все сонливее. Недосып и нервы. Недосып и нервы.
- Брось, ну что это за предположения, - голос захрипел вместе с последней затяжкой. Потом резко подпрыгнул, вроде бы незаметно, но боязненно. Голос стал ласковым с хрипотцей. - Разве есть основания? Ну подумаешь, сон. Это был какой-то знакомый?
- Нет, я не помню даже лица, - она прислушивалась как он зашаркал с кухни, прицельно закинув кофейную ложку в раковину, отчего все в трубке с треском завибрировало. Раздались мягкие щелчки. Неужели затвор?
- Ладно-ладно, дорогая, тебе нужно выспаться. Отдыхай, мы обсудим это завтра. - голос заторопился, сьев последнее слово.
- Хорошо, - мягкие щелчки усилились и тут же прервались. Она сомкнула глаза, прижимая тяжелый кольт под подушкой к матрасу. Просыпаясь, она чаще всего с дулом, направленным себе в шею.
На том конце города Андреевич растянулся в кресле, поглаживая по боку сверкающий автомат. Он неспеша провел тряпочкой по его рукояти, затвору, почти любовно оглядывая кожаный ремешок с личной гравировкой и инициалами. Он еще пару часов думал о том, как ее глаза закрываются в сладкой истоме, а руки безвольно скользят по спине Андреевича, оставляя влажные полосы. Как раскрываются ее розовые губы, и становятся похоже, будто она старается вздохнуть, а воздух не желает проталкиваться в легкие.
"Давно это было, ой как давно", - думал Андреевич, складывая автомат обратно в шкаф для обуви.
А еще он мимолетно подумал о будущих заданиях. Особенно о приезде очень важной персоны, которую придется охранять. Ой, как зорко. И как страшно не уберечь его. Андреевич недовольно помахал головой - мысли о работе развеяли такия приятные думы о любимой женщине. Безумно любимой...

The second

Она так и стояла будто ее оглушили. Или допустим резко ударили дверью по лбу. Полный ступор, полная каменелость тела.
Только глаза одурманенно следили за ним. Живые глаза, он почувствовал сразу. На каменном лице застывшей дамы, в кофейном пальто, не было ни одного движения. Зато глаза ощупывали его, осматривали, оглаживали, оценивали. Он приблизился ровно настолько, чтобы так же беззастенчиво осмотреть ее. Так они и замерли в двух метрах друг от друга в холле огромного сверкающего здания, из купола которого прямо им под ноги падали лучи холодного зимнего солнца. Шум вокруг. Тикающие часы на искусственном камине. Он судорожно взял себя в руки, но внешне казалось, будто он слегка дернул подбородком. Презрительно. С усилием оторвал ноги от пола и развернулся, перед первой ступенькой он оступился, будто бы ненамеренно и маленький ключик незаметно скользнул на пол. Уже через пару ступеней он слышал как зашелестело ее платье, обвиваясь вокруг ног.
Неслышно и мягко дверь номера вошла в коробку проема. Но замок не щелкнул. Мерный стук каблуков по ковру, вдох. Еще вдох.

Оборачиваться рано.
- Ты... - ее губы легко сложились в букву "О".
- Мы же оба знали, что увидимся вновь.
Оборот. Кофейное пальто рывком растеряло все пуговицы. Дымные складки сливочного платья обернулись вокруг его ног. Тяжелые пряди легли в ладонь. Он легонько потянул за них. И вспомнил такой же слегка морозный октябрьский вечер. Солнце садилось за пологий снежный склон. Он стоял на холме, погрузив руки в эти волосы. Она молчала. Подвижное лицо с каждой минутой становилось все более неприступным. Она... Холодные руки скользнули по его животу, он не заметил, как его рубашка оказалась на полу. Он не помнил больше ничего. Она снова мучительно долго целовала шрам на его щеке. Свой рваный полумесяц она прикрывала теперь челкой. Если бы не полковник. Если бы не полковник, они бы умерли тогда вместе. А полковник не позволил умереть ей вместе с ним. Он отстранил ее руки...Стянул их за спиной. Зубами он стянул с шеи шарф. А потом также вытянул из него конверт. Улыбка тронула горько сложенные губы. Она шпионит прямо под носом полковника. Она шпионит для меня.
- Его разжаловали тогда. Он лишился парочки звезд. - Ее голос был безразличным, сухим и стал острым как жало скорпиона. - Ты заставил меня позвонить..! Ты знал, что они будут там и знал, что я послушаюсь тебя.
- Женское тело - не место для пуль.
- Их было всего четыре, - опять безразлично.
- Женщины должны испытавать боль... Почему тебе наплевать!? - рука сжала волосы сильнее, откидывая голову назад.
- А почему тебе? Ты же умираешь после каждой операции...и я снова вижу тебя среди живых. А я умерла уже давно. Той весной когда...видела как твое лицо закрывают серым мешком.
-Тсс... - пальцы обожгло влажным дыханием. - Героизма не нужно. Я сказал - ты выполнила. Не иначе.
Кольт начал жечь бедро, часы понеслись вперед сломя голову. Она кивнула головой и замкнулась. Он лихорадочно срывал конверт с плотного листа бумаги.

Эх...сайт не позволяет выложить полностью. Кого заинтересует, пишите, скину ссылку...

• 
• 
•