ЭТО-Я, 87 - 6 марта 2009 12:58

"Ее мальчику две недели.
Она склоняется к колыбели и все слушает, как он дышит.
За спиной говорят: «Вот глупая, так и льнет к нему,
не отходит, никого не видит и уж точно не слышит.
А она им всем: «Вы и не жили,
если вам не знакома сладость дыханья таких мальчишек.
Нет, ну правда, на самом деле».
И ей кажется, что самой ей никакие не тридцать лет,
а лишь две золотые недели.

Она кружит мальчишку в березовой роще и наверх обращается:
«Боже, боже, ну за что мне такой красивый мальчик!»
А щербатое детство вовсю хохочет.
Обернется она на знакомый голос,
и мужчина, который копия мальчик,
на плечах у которого, словно галстук, развеваются мокрые колготки, улыбнется: «Как хорошо, что нас трое».
Она зажмурит глаза и подумает:
«Господи, ну за что же мне счастье такое».

Ее мальчик слезами на клавиши каплет,
и в груди тотчас рвется важное что-то.
Эти моцарты, григи, шопены и листы,
этот дурацкий, ненужный, безумный опыт.
Все сольфеджио и концертмейстеры – ну их к черту,
ей пианист не нужен. Ни ван клиберн, ни лобачевский,
невский, путин, кюри, бестужев...
Лишь бы только мальчик не плакал,
лишь бы не умирать от жалости.
Он ей шепчет: «Пожалуйста, не пойду туда больше»,
а она прижимает к себе головку:
«Не ходи туда больше, пожалуйста».

Он пятнадцатилетний ежик.
Ей хотелось, чтоб навсегда вместе,
чтоб в охапку, чтобы в обнимку.
Хоть в какую-нибудь Анапу, Гагры, Сочи,
иную чужбинку.
Но он молча уходит из-под ладони,
у него футболы и рок-н-ролы,
у него большие на жизнь планы,
он от неба не ждет никакой манны.
Он все сделает так, как сам захочет,
он любовь ее пронесет сквозь жизнь между прочим.
Между верой и отчаяньем,
между радостями и печалями.
А пока на макушке растут иголки,
и ей верить не хочется,
что в любви ее – ну совсем никакого толку.

Ее мальчик в Андах и в Альпах.
Ее мальчик вырос в героя.
Ей бы им гордиться-хвалиться,
а она не знает покоя.
Ему достаются вершины мира,
моря-океаны, близи и дали.
Ей – глобус усеивать флажками,
вешать на стену вымпелы да медали.
Он, верно, целует заморских женщин,
ей это не больно и не ревниво.
Ей самой все отчаянней хочется
видеть колготки внуков на шее у сына.

Только однажды бессонной ночью
она подскакивает в кровати.
Ей снится маленький ежистый мальчик,
а сердце колотится так некстати.
Она уже слышит звонки в прихожей,
но ищет таблетки и теплую юбку.
Сжимает в горсти пузырек с лекарством,
идет к аппарату и первый раз в жизни
боится поднять телефонную трубку.

Ее мальчику с чем-то там тридцать,
он сидит на больничной постели.
Беззащитен и безоружен,
как в той маленькой и далекой
детско-песенной колыбели.
Он острижен и перевязан,
он такой же, но слишком ранен,
слишком бледен, слишком потерян.
Она замирает в дверном проеме,
словно у важной какой-то грани.
Ей так страшно к нему прикоснуться.
Он все тот же выросший ежик,
вдруг сейчас уберет ее руку,
вдруг попросит ее убраться.
Что ж ей сделать такого, что же.
Шаг навстречу, микрон движенья,
подзывает ее рукой.
На ватных ногах подходит,
садится на край постели,
головы касается головой.

И он снова ее мальчик.
Тот, который в березовой роще.
Тот, который слезами по клавишам.
Тот, который из-под ладони.
Тот, который в Андах и Альпах.
Тот, который всегда будет.
И никто сильнее не любит:
ни в Париже, ни, что там, в Москве.
Он сидит, не шелохнется, кулаком вытирает слезы.
Она гладит его по замшевой голове… " (с)



ЗЫ
[B]Когда в женщине не угасает материнский инстинкт к МУЖЧИНЕ, у неё угасает к нему ЛИБИДО!
И у неё к ней тоже...
ИБО ИНЦЕСТ - ЭТО ТАБУ![/B] ;)