Папина_Дочка, 41 - 16 июня 2008 23:26

"Он"
Он открыл глаза. Страница CNN уже появилась на экране монитора.
Она начиналась самой последней новостью, напечатанной жирным шрифтом. Он прочел:
On July 17, 1996, at 2031 EDT, a Boeing 747 131, crashed into the Atlantic Ocean, about 8 miles south of East Moriches, New York, after taking off from John F. Kennedy International Airport (JFK). The airplane was being operated on a regularly scheduled flight to Charles De Gaulle International Airport (CDG), Paris, France, as Trans World Airlines Flight TWA800. The airplane was destroyed by explosion, fire, and impact forces with the ocean. All 230 people aboard were killed.
Он прочел, и его затрясло. Он не мог удержать в руке бокал с вином и понимал, что если сейчас не встанет, у него случится приступ астмы. Он уже начинал задыхаться. И знал, что будет дальше. Он помнил все это со времен Натальи.
Он вырвал провод модема из гнезда телефона, ноутбук упал на пол, а он устремился в проход между рядами кресел. И ему было абсолютно все равно, что он толкает сидящих и наступает им на ноги.
Внезапно рядом с ним оказалась стюардесса.
Он схватил ее за руку и прошептал:
– Вы плакали, потому что… потому что они все погибли, да?
Она с недоверием и страхом взглянула на него и спросила:
– Откуда вам известно?
– «Си эн эн», я только что был на их странице.
– А а… – протянула она и посмотрела на его ноутбук, валяющийся на полу.
– Да, я плакала… потому что они погибли. Только, пожалуйста, никому ни слова об этом. Они сами все узнают в Париже. Прошу вас.
– А знаете ли вы, что я… я в вашем самолете лечу случайно? Если бы не нью йоркские пробки, я летел бы вместе с ними… и там… там вместе с ними бы погиб…
Она не отрывала от него взгляд, слушала и неожиданно обняла. Потом, видимо, устыдившись такого проявления слабости, резко повернулась и ушла. А он стоял и невидящим взглядом смотрел в иллюминатор, пытаясь понять, остался он жив потому, что ему в этом мире суждено сделать еще что то важное, или из за своей безалаберности и неумения рассчитать время, или, может быть, благодаря тому боязливому индусу таксисту.
Смерть разминулась с ним на миллиметр, издевательски скаля зубы, хохоча над шуткой, которую сыграла с ним на Манхэттене.
Смерть…
Что это было сейчас – знак или обыкновенная случайность?
К себе на место он не пошел. Ему нужно было успокоиться. Он стал расхаживать по проходу между креслами. Свет был пригашен, так что никто не мог видеть выражение его лица и покрасневшие глаза. К нему подошла та стюардесса, принесла таблетку валиума и стакан с водой.
И вдруг его осенило: нет никакой уверенности в том, что ей известно, что его НЕ БЫЛО в том самолете. Он должен точно увериться…
«Я не могу устроить ей такое… не могу», – в панике думал он.
Он тотчас вернулся на свое место и набрал номер телефона гостиницы.
Занято.
Он послал подряд три трагических мейла, настоятельно прося немедленно оповестить ее об изменении времени его прилета и терминала.
Потом включил программу, проверяющую интернетовскую связь с сервером гостиницы. Все работало, его письма не возвращались, веб страница гостиницы также была доступна, так что все мейлы должны были дойти.
Однако это его ничуть не успокоило.
Он отдал бы все за то, чтобы этот чертов парижский номер наконец освободился.
Он принялся искать какую нибудь гостиницу неподалеку, решив позвонить туда и попросить передать его сообщение в ее гостиницу. До одной он даже
дозвонился, однако договориться не смог, тамошняя дама портье говорила только по французски.
Он спросил пассажира на соседнем кресле, не говорит ли тот по французски. Увы, сосед не говорил.
Он был вне себя, валиум не действовал, и он чувствовал, что дыхание у него становится менее глубоким и ему начинает недоставать воздуха.
Он встал и вновь принялся расхаживать по самолету. Обычно это помогало.
Через час он вернулся на свое место и вновь принялся звонить.
Похоже, это уже не имело смысла. В Париже время подходило к восьми, и он опасался, что звонки его бессмысленны.
И вдруг раздались длинные гудки. Он стиснул телефонную трубку и, как только услышал «алло», стал кричать по английски, чтобы его сейчас же соединили с ее номером.
Но в номере ее уже не было. Он опоздал. Опоздал войти в ее жизнь, а теперь вот опять.
Эти полчаса показались ему вечностью.
Он сидел с телефонной трубкой в руке и смотрел на экран монитора, на котором была представлена карта с их трассой, позицией самолета в данный момент и временем.

ОНА: Она вошла внутрь терминала, огляделась, и первое, что отметила, это неправдоподобная тишина. Народу было множество, но впечатление возникало, будто вокруг невероятно тихо. Она достала принт одного из мейлов Якуба, где он сообщал о номере рейса и времени прилета. Она решила, прежде чем идти к выходу с рейсов «TWA», удостовериться, не произошло ли каких нибудь изменений.
Она поискала взглядом стойку «TWA».
Увидев большую красную надпись с названием этой линии, она подошла к ней и вдруг увидела толпы людей, телевизионщиков с камерами и журналистов с микрофонами. На мраморном полу стояли в ряд трое носилок, какие обыкновенно используют в каретах «скорой помощи»; на них лежали три заплаканные женщины. Над носилками склонились санитары в желтых светоотражающих жилетах. А возле одних носилок она с удивлением обнаружила кюре, который держал за руку пожилую женщину.
Ей стало не по себе. Она пробралась к боковой стойке с надписью «справки». Там стоял седоволосый мужчина в темно синей униформе с эмблемой TWA. Она спросила его про рейс TWA800.
И тут произошло нечто непонятное. Мужчина вышел из за массивной стойки, отделяющей персонал от пассажиров, очень близко подошел к ней и осведомился, не пришла ли она встречать прибывающего этим рейсом. Когда она сказала, что да, он кивнул кому то за соседней стойкой, схватил ее за обе руки и, глядя прямо в глаза, спокойно и выразительно произнес на английском:
(комменты)

• 
• 
•