gerda, 50 - 7 апреля 2008 21:47

Вспомнились времена, когда ни о компьютерах, ни об интернете, никто знать не знал. Когда интересующая информация получалась от друзей во дворе, а о ксерокопировании и "копипасте" никто и мечтать не мог.
И вот когда-то в детстве, мы вели так называемые "Песенники", которые были, по сути, аналогами современных электронных дневников. Туда записывались тексты песен, вклеивались фотографии артистов и просто красивые картинки. Туда переписывались стихи, писались, в особым образом сложенных уголках, секреты, адреса и памятные даты, пожелания друзей и еще море всяких "интересностей". Потом все это украшалось вензелями, звездочками, мудрёными орнаментами и сердечками, рисовавшимися с помощью цветных карандашей, восковых мелков и фломастеров, которые только начали появляться. Набор из 12 штук способен был вызвать зависть целого двора - все сразу начинали испытывать к тебе неподдельную симпатию и большое желание дружить с тобой... )
Уже гораздо позже узнала, что большинство из тех стихов, которые мы переписывали друг у дружки в эти толстые тетрадки, и над которыми частенько даже плакали, были написаны замечательным поэтом - Эдуардом Асадовым. До сих пор люблю его творчество, хоть иногда уже некоторые вещи и кажутся немного наивными. Тем не менее, не устаю восхищаться. Вот одно из стихотворений из старой тетрадки:

«САТАНА»

Ей было двенадцать, тринадцать — ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!

Он эвал ее «Бомбою» и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его — «Сатаной»,
«Скелетом» и «Зубоскалом».

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он «Бомбой» ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится: — У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
— Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!

Ей — девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он «Бомбой» ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А «тетей Химией» величал,
И «тетей Колбою» тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла,
И так же сердилась: — У, Сатана! —
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая...
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома: — Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе.
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!

***

• 
• 
•