Михаил, 58 - 13 сентября 2007 13:51

[FONT=Arial]В приведенном ниже фрагменте статьи, подготовленной специально для "Известий", старшим научным сотрудником Центра геополитических исследований Института географии РАН социологом Ольгой Вендиной речь идет о Москве. С некоторыми поправками ситуацию можно перенести и на Новосибирск, тем более его претензии на столичность местечкового масштаба давно и явно прослеживаются.[/FONT]

Публикация "Известий" о резком расслоении в доходах жителей столицы
("Страшно богатые" от 09.08.07) вызвала живую дискуссию среди наших
читателей. Почему все большему числу москвичей, всегда трепетно
относившихся к своему городу и дороживших московской пропиской, сегодня хочется сбежать из преуспевающей столицы с ее кипучей жизнью, сверкающими витринами, автомобильными пробками и спрятанными за ысокими заборами новостройками?
...
Один из лидеров московского строительного бизнеса, Леонид Казинец,
полагает, что Москва станет комфортной, зеленой и красивой, как только она откажется от патерналистской политики. Слишком много в Москве человеческого балласта, не желающего работать и не способного добиться успеха: хотите зарабатывать — зарабатывайте, а нет — отправляйтесь за сотый километр.

Но основная проблема расслоения как раз в том, что она влечет за собой дегуманизацию общества.
...

Сегодня Москва уже плохо справляется с нынешним своим населением. Кроме того, дневное население города заметно "давит" на ночное. К примеру, постоянное население центра Москвы — 570 тысяч, к которым добавляется еще тысяч сто, живущих в гостиницах, общежитиях, у родственников. А
дневное население превышает 3 млн. Это те, кто работает и развлекается в центре, ходит в гости и по магазинам, застревает здесь в автомобильных пробках и т.д. Весь сервис — кафе, магазины, парикмахерские — ориентирован на дневное население, огромную массу людей с деньгами. А у значительной части ночного населения (примерно половина) этих денег нет, им эта инфраструктура не доступна. Вроде бы это их район, а здесь все не для них, люди начинают чувствовать себя ущемленными. Возникают комплексы, стремление уехать из центра, где слишком высокие стрессы. Выдавливаться в первую очередь будет наиболее мобильная и активная часть населения — средний класс и молодежь, а наиболее пассивная и бедная останется на своих местах. Следствие — рост имущественных и социальных контрастов.
...
Сегрегация по доходам и месту жительства: за и против

Каждый из нас, кого ни спроси, даже если на словах мы против социальной сегрегации, хочет иметь хороших соседей и чтобы его ребенок дружил с "нормальными" детьми и ходил в "нормальную" школу. В теории мы все против социальной сегрегации, а на практике — мы все ее сторонники, потому что это один из нормальных механизмов развития общества. Люди хотят жить в однородной социальной среде. Но с одним "но". Необходимо понимать, что, в каком бы благополучном маленьком мирке мы ни жили, как бы заботливо ни огораживали его от других высоким забором, социализация все равно
происходит в городском пространстве, через общение — и с городской средой, и с людьми. Московская идентичность всегда формировалась в московских дворах и на московских улицах. Сегодня мы наблюдаем процесс "приватизации" городского пространства. Дело не в том, что возникает собственник, а в том, что исчезает городской репер, кусок городской жизни. Я могу представить себе чувство привязанности человека к конкретному уголку города, потому что он там вырос, но вряд ли что-то подобное можно испытывать к торговым центрам, даже если мы там каждый день совершаем покупки, или к прогулкам среди заборов и охранников.
...

Мы, москвичи, — большие конформисты

Когда обсуждаются социальные аспекты жизни города, население
рассматривается чаще всего как жертва неправомерных действий власти.
Этот стереотип существует и в СМИ, и в общественном мнении. Не буду
спорить, но хотелось бы обратить внимание, что москвичи в значительной степени несут ответственность за те проблемы, которые мы сегодня имеем в Москве. У нас с вами почти отсутствует чувство гражданственности,
понимание общих интересов, да и свои собственные интересы люди часто не осознают и не формулируют. Главным стал принцип "сделай для меня, но без меня".

Когда исчезла гражданственность? Я считаю, что ее и не было. В советское время, да простят меня москвичи, нас объединяла "прописка", своего рода сословная привилегия, дававшая доступ к социальным благам, недоступным в других частях страны. Когда рухнула советская власть, рухнуло и ощущение особости Москвы. Но оно быстро восстановилось. Однако если раньше главным был культурный капитал, то новым критерием избранности стали деньги: "В этом городе, если ты не получаешь несколько тысяч долларов в месяц, тебе нечего делать". Но в отличие от культуры деньги не объединяют, а разъединяют людей. Другая сторона пороков общественного сознания — чрезмерное преувеличение роли денег и частной собственности, представление о том, что с их помощью можно решить все проблемы. Скажем, если у земли нет конкретного
землевладельца, то здесь непременно будет пустырь, заброшенное поле. Но это не так. Я, например, очень рада, что на приватизацию московских дворов наложили вето: не уверена, что ТСЖ, которые окажутся владельцами этих территорий, распорядятся ими в общих интересах. Сознание в нашем обществе чрезвычайно меркантильное, к пониманию общих дел граждане приходят чаще всего одним путем: если бьет рублем лично меня, тогда я понимаю и
участвую, а когда не бьет, я стараюсь, чтобы этот рубль за меня заплатил сосед. Всегда найдется кто-то, кто заплати