Игнат, 63 - 13 декабря 2015 12:27

Смертушка.
Я лежал, почти, не двигаясь, жизнь, как и здравый смысл, покидали меня. С каждой минутой или секундой, в этом состоянии нет времени, нет боли, есть только бессмысленное ожидание того, что произойдёт с каждым из нас. Руки тяжёлые неимоверно, ног не чувствуешь, дыхание прерывистое весь мокрый, глаза всё время смыкаются. Во время одного из таких провалов я увидел ЕЁ.
- Здрастуй, я за тобой. Сказала она.
- Смертушка, миленькая, ну, что же ты так долго?
- Дык, енто, дел у меня невпроворот, кручусь аки белка. Она Вас, откинувшихся, почитай тыш этак 170 кажный день. От, вызвали, а ты ящё, того, живой.
Она оглянулась по сторонам. Странная женщина. В молодости красавица видать была. И осанка, осанка, гордая и независимая. Люблю я вот таких, страсть как люблю, такие сами знают чего хотят.
- Присяду ка я, соколик, на дорожку.
- Садись, ответил я
- А ты не такая, ты красивая, и без косы, сказал я
- Заметил. Злые языки чернят, однако. Художники так нарисуют, сама бы от страху помЁрла бы. Ышо детишек пугают, ой не гоже енто, не по людски. От ты меня ждал, как девицу, как избавление.
- Как маму, она родила, а ты приняла назад, продолжил я. И мы замолчали. Вдруг она обернулась и быстро проговорила:
- Ох и заболталась я чой-то с тобой. Обилетить тя надо. Порядок у нас такой.
- И у Вас бюрократия. Окружили, обложили и вас демоны со всех сторон - то ли сказал, то ли подумал я.
- Точно соколик, окружили. Ты, енто, билетик то возьми. Пригодится он те тама.
- Прям, как чёрная метка - ответил я
- Ну, чёрна, ни чёрна, а как ты того, так енти цифири зазеленеют, и полетим мы с тобой родимый ей-ей, у тую степь.
- А помирашь от чего. Хворь, какая приключилась али как?
- От любви голубушка, от неё родимая. Килограмм эдак 40 потетерял
- Три пуда, от мать честная. Как же тя так угораздило то?
- Ну.
- И я по Бориске так убивалась, так, ну от как ты, ток хуже ешо
- А Бориска кто?
- Дык, енто муж мой. Меня ведь каждую почитай тышу лет к вам отпускают, пожить, средь Вас, ну отпуск по-вашему. От и стретила соколика. Ой, как любила-то, слёз скока пролила, деток шестерых породила, а от одного не уберегла. От ведь как быват.
- А сейчас Бориска где? В раю или в аду?
- Нету мил человек ни раю, ни аду. У нутри всё енто, у нутри. И ад и рай. И мается душа твоя тама, а ни опуститься, ни подняться немагёт, опустится. Только то, что заслужила. От то и занимает место среди подобных тябе. Тяжко енто, ой как тяжко, болистно и нескончаемо мерзко.
- У Сведенборга я читал такое. Да, плохо дело, себя не перехитришь. Среди себе подобных, жуть да и только. Не слушая меня, она продолжала.
- Отпустят мого соколика, годков через двенадцать, и снова ён родится. От, не отдам я его, слышь, не отдам, ну никому.
- Хорошо тебе, ответил я
- Чо хорошего то?
- А будешь за своим соколиком наблюдать, как растёт, мужает, с пелёнок он твой будет, и в обиду не дашь и семью подберёшь. Везучая ты баба, Смертушка.
- Марфа, меня кличут
- Марфуша, стало быть. Красивое имя. Сейчас таких нет.
- Да када ж ты помрёшь-то окаянный. А ну дай билетик. Ну и дела. Не берут тебя соколик. Рано говорят ышо.
- Слышь, Марфуша, а хорошо мне с тобой. Вот будто, сам тебя тысячу лет знаю. И за ложный вызов извини, не оправдал, в следующий раз уж наверняка.
- Да ну чё ж енто такое деется, почитай, второй раз за пятьсот лет осечка вышла. Долго жить будешь, ой долго.
- А ты приходи ко мне в гости чайку попьём, поговорим, по душам. Или позвони мне. Я тебе и телефон подарю. Вон лежит коробка с андройдом, забирай, а я потом счёт тебе пополню. Там только мой номер и есть. Вот на эту зелёную нажимаешь, и я тебя слышу.
- Ой, спасибо, соколик, спасибо болезный. Буду звонить. А може и так в гости зайду, ты енто токма не пужайся. Хорошо? И за андропойд ентот, спасибо, родной. Побегу я. А ты поправляйся. Богу за тя молить буду, он добрый, он поймёт. Ну, спи Игнатушка, спи.

• 
• 
•