Spartak, 34 - 5 августа 2013 15:13

Ты говоришь мне, что наших врагов много. Ты говоришь мне, что они всю жизнь готовились воевать, что они безжалостны, что своего первого русского они убили в 16 лет. Ну а ты, что ты? В свои 16 ты еще жил с родителями, заканчивал школу. Только-только начинал смотреть на девушек. Ты всего пару раз дрался, а этот, под рукоплескания россиян, в 16 лет уже убил своего первого. Первого русского. Куда же тягаться против них…

Позволь мне тебе кое-что рассказать.

Серое осеннее небо 945-го года плотно затянуто низкими облаками. Ночью прошел дождь, и в оставленном им холодном тумане растворяются звуки. Фыркают лошади, звенит оружие, раздаются команды. Дружина молодого русского государства готовится к бою с древлянами. С теми, кто всего пару дней назад жестоко и вероломно убил их князя. Старые, прошедшие легендарные битвы, воины прячут глаза от стыда. Они, обещавшие всегда быть рядом с ним, в смертный час оказались далеко. Не пали вместе, не пытались прорубиться и вывести с поля боя - ничего. В этом тумане, на их стягах и щитах падающий сокол, кажется, уже не атакует. Он камнем несется к земле с последним скорбным криком по князю Игорю.

Сын Игоря, Святослав, здесь, на поле. Но он младенец трех лет от роду и вряд ли вообще понимает, где он находится и что предстоит теперь уже его людям. Его мать, Ольга, всегда бывшая в тени мужа, на что она способна? Да и не престало женщине вести в бой дружину. Это должен сделать князь. Но его нет. Можешь ли ты представить себе трагедию и боль русского войска, стоящего напротив потешающихся над ними древлян? Будь здесь Игорь, хоть бы и раненый, хоть бы и едва держащий оружие… Один лишь знак, лишь поднятый меч, и они устремились бы в бой! Но Игорь убит, разорван и растащен зверями по лесам. Древляне уже почти беснуются, они все понимают и радуются своей подлости. На их глазах рушится и разбивается о землю войско, наводившее страх на Византию, известное грекам и скандинавам. Войско, от которого в ужасе бежали доселе непобедимые хазары. С каждой минутой нерешительности и ожидания оно тает, как призрак, в этом холодном тумане. Кажется, сама русская история смыкается и увядает, падая дождем на шлемы обезглавленной дружины. Можешь ли ты себе представить ужас русских воинов, столько прошедших и теперь стоящих лицом к лицу к забвением?

Можешь ли ты представить тот миг величия, которому суждено произойти спустя мгновение? Трехлетний, с трудом сидящий в своем седле, Святослав поднимает голову и протягивает руку к копью. У него не хватает сил достать его, но молча и сосредоточенно он продолжает дергать ремни. В его серых глазах в этот миг что-то нечеловеческое - у ребенка не может быть таких глаз. Его дядя смотрит на младенца заворожено и отрешено. Он, кажется, сам не понимает, что происходит, но помогает Святославу с ремнями, и вот, копье в руке у юного князя. Наконечник копья со звоном бьется о камень и всего на пару пальцев уходит в землю. Дружина замирает. Первый миг не слышно ничего, кроме дождя и празднующих вдалеке победу древлян. По русскому войску идет ропот. Он нарастает; конные и пешие, все приходят в какое-то нервное движение. Все, кто может видеть князя в этот момент, прикованы к нему взглядом, их лица абсолютно неподвижны, но в глазах горит огонь. В этом огне возрождается то, что еще секунду назад казалось мертвым. Один из воинов, глубоко вдохнув, поднимает свой топор и с криком «Князь уже начал!» пришпоривает коня.

Русская дружина не оставила от врага и мокрого места. Вернее, не так. Все поля боя превратилось в одно сплошное кровавое болото после того, как русское оружие рвало, кололо, резало и рубило вмиг потерявших всю свою спесь древлян. Трехлетний князь, Святослав… С этих пор и до конца жизни он будет спать и есть среди своих воинов. Презирать золото и отдыхать в походе, положив себе под голову простое седло. Он еще не раз поведет за собой в бой, в такие битвы, которые даже представить себе сложно. Поведет в бой не ради драгоценностей, не ради того, чтобы грабить и насиловать, не для того, чтобы пытать пленников, не ради пополнения своего гарема. С этого осеннего дня 945-ого года и до самой своей смерти он будет жить и убивать за Русь. Его не купят ни за породистых жеребцов, ни за покой и роскошь хором. Даже родная мать не переубедит и не свернет его с пути. Его, поведшего дружину в свой первый бой в ТРИ ГОДА.

Во мне и тебе его кровь, кровь Святослава. Кровь русского Бога Войны, проложившего путь своим потомкам. Убил первого русского в 16? Ха-ха, шел бы ты отсюда! Когда-то хазары кичились своей державой и считали, что до конца времен будут торговать славянскими рабами и устанавливать свой порядок от гор Кавказа и до черного моря. Они были на пике своей силы, но рядом, под самым их расслабленным и разжиревшим брюхом уже рос и набирался сил Князь Святослав Игоревич. Князь, который готов продолжить свою жизнь в каждом русском сегодня.

• 
• 
•