Serge, 95 - 14 октября 2012 16:23

6. НЕСТАНДАРТНЫЕ СИТУАЦИИ
114. tm, 35
Мой муж абсолютно уверен, что я ему не изменяла ни разу. И, когда я отвечаю, смеясь, что изменяла раньше и продолжаю изменять теперь, он не верит. Между тем я говорю ему истинную правду. Я ведь никогда не вру.
Не подумайте только, что я «прости господи» какая-нибудь. Нормальная женщина, дети-семья-магазины, дела и заботы. Как все. Со своими достоинствами и недостатками. И то, что я не хочу отказывать мужчинам, которые мне по сердцу... не думаю, что это мой недостаток.
Когда мужчинка хочет тебя, заметить немудрено. Ромочка, мой нынешний возлюбленный, едва ли не сразу, как жизнь столкнула нас, стал уделять мне повышенное внимание. Трудно было не заметить, а заметив, не понять.
Я и заметила, и поняла, и разрешила ему дальнейшие ухаживания. Потому что, к чему лукавить, нравились мне и его высокий рост, и блестящий взгляд, и умные, обольщающие разговоры. Умел и до сих пор умеет Ромочка дарить мелкие сладкие комплименты. И не только на комплименты он щедр. Ромочка не скупердяй и на подарках для меня не экономит.
От осады Ромочка планомерно перешел к атаке крепости. Мы уже целовались, и в лифчике моем его ласковая рука путешествовала не раз. Я чувствовала, что его желание достигло точки кипения. Имея некоторый жизненный опыт, я понимала, что, если сейчас не уступить, выкипит мой дорогой Роман Константинович, разочаруется во мне, и, чего доброго, я его упущу. А мне этого вовсе не хотелось.
Несмотря на разные пертурбации современной жизни, в нашем городе сохранился прекрасный художественный музей. Однажды я пригласила Ромочку сходить туда после работы, вечером, на знаменитую приезжую выставку. Ни мой муж, ни его жена интереса к этой выставке не проявили. Поскольку мы в то время дружили семьями, наш поход выглядел вполне цивильно. Дружеское общение, так сказать.
В музее я убедилась, что Ромочкино терпение иссякает - он явно был готов в любом укромном уголке это дружеское общение перевести на качественно иной уровень.
Я и сама хотела того же. При объятиях его горячее тело прожигало меня сквозь одежду. А еще, признаюсь, мне приятно было помучить его. Наверное, я все-таки изрядная стерва.
Целовались мы в тот вечер, где только можно было. И где нельзя было, тоже целовались. Когда мы вышли из музея, уже стемнело. И посвежело, хотя уже пришло лето. Ромочка набросил на меня свой пиджак, и я почувствовала, что он дрожит. Но не от вечерней свежести, конечно.
Мне стало жалко его. И себя тоже. Потому что я ни капельки не сомневалась: если я не удовлетворю его сегодня, наши отношения потихоньку скатятся к элементарной дружбе, похожей на холодный подслащенный чай.
Музей находился в живописном уголке, облюбованном нашей городской элитой. Длиннющий проспект, пустеющий к ночи, только машины шуршат туда-сюда. С одной стороны крутой обрыв (музей-то как раз на обрыве красиво и расположился), а с другой - рощица, потихоньку переходящая в парк культуры и отдыха. В рощице за заборами нехилые коттеджи. Между заборами и асфальтом проспекта что-то вроде аллейки. Здесь и днем-то немного народу, а вечером, в темноте...
Но отдаться Ромочке по-студенчески, на травке, я в тот вечер не могла. По причине физической... Красный день календаря - не всегда праздник.
Ромочка - умненький, я уже говорила. Попытавшись во время поцелуя запустить руки мне в трусы, он все понял и явственно повесил нос. Я пожалела его.
Сказать по правде, вероятность того, что кто-то увидит меня, вставшую на колени перед возлюбленным и расстегивающую ему брюки, была невелика. Впрочем, уже спустив Ромочкины трусы и выпустив на свободу его член, я вдруг сообразила, что пространство вдоль высокопоставленных заборов наверняка просматривается телекамерами. И осознание того, что, вполне возможно, я выступаю на мониторах охраны в роли порнозвезды, завело меня необычайно.

• 
• 
•