АША LIVESTREAM, 41 - 5 августа 2011 11:52

Любите ли вы телефонные звонки, как любит их Аша? Самые опасные телефонные звонки – это те, что в пятницу вечером мгновенно убивают надежду на спокойные выходные в виде лежания на диване уже в пятницу и плевания в потолок.

В пятницу вечером Аша вытащила свое бренное тело из тачки и поставила стопу на финишную прямую до дома.
Зажужжал телефон. Дальнейшее повествование состоит из личных ашиных действий и параллельно развивающихся баталий, рассказанных впоследствии за текилой.
- Ашаааа! – орала в трубку, давясь слезами и соплями, Маришко, - где ты?! Аша, приезжай скорее. Я так больше не могу. Я его ненавижу, - рыдала она, игнорируя ашины слабые попытки разораться, в чем-таки дело, - я выброшу его чертовы шмотки из окна, чтоб он сдох, мудила хуев!
Резко отклонившись от заданной траектории, Аша помчалась к ней на Тверскую.

Тем временем Маришка, утерев сопли и потекшую тушь, вышла из сортира с новым запасом претензий и, заняв стратегическую диспозицию у буфета с сервизом на двенадцать персон, продолжила высказываться против пластической операции по увеличению груди и прочих неестественных улучшений ее внешности. Рядом с буфетом дислоцировался шкаф со шмотками.

Недюжим физическим усилием Аша вписалась в последний поворот и, сто пятьдесят второй раз пообещав себе бросить курить, оказалась в нужном дворе…третьей.
Первыми во дворе оказались шмотки, вылетев из окна, часть их застряла на ветках, часть – валялась на асфальте под окном. К ним уже оперативно подтянулись бомжи и местные алкоголики. Они стояли и задумчиво обозревали окрест.
- Это моя любимая рубашка от Армани! – рявкнула Аша на ближайшего представителя местной интеллигенции. Тот, опешив, выронил шмотку и слился со своими друзьями в глубь двора.
Маришкин бывший ненаглядный в панике метался по квартире, эвакуируя остатки былого благополучия и распихивая добро по сумкам. Маришка тем временем выдавала ему, визжа, все свои претензии, начиная с момента их первого знакомства. Каждый ответный рык бывшего ненаглядного порождал десять ее тявканий. Изрыгая потоки проклятий, ругани и слез, Маришка в итоге снова скрылась в сортире, захватив с собой телефон.

- Пясот, - сказал кореец, шупая джинсы.
- Какой пятьсот?! – возмутилась Аша до глубины души, - это же джинсы Дизель! За них на меньше пяти тыщ не берут!
Кореец пожал плечами и кивнул на витрину, где на листочке А4 было написано «Дольче Габбана, Армани, Хуго Босс – все по тысяче».
- Семьсот! И то, потому что шестьсот пятьдесят будет моим последним словом! – не унималось ашино меркантильное начало.
- А есь сто зенськава? – спросила миниатюрная кореянка, присоединившаяся в числе прочих к торгу.
- Нет, сегодня мужской день, - с энтузиазмом ответила Аша, вытягивая из сумки очередную рубашку, - Хугабосс, зуб даю.

Снова зажужжал телефон и снова из трубки понеслись Маришкины вопли:

- Ашааааа, тыблятьгдешляешься?!
- В корейском секондхэнде я, успокойся, выбиваю тебе компенсацию.
- Чо блять?!!
- Шмотки твоего бывшего с рук сбываю.
Молчание. Кореец, воспользовавшись ситуацией, запрятал шмотки куда-то к себе и выдал Гене кэш.
- Гы-гы, - раздалось из трубки, - я тебя обожаю. Пойду тогда доскандалю.

Будучи натурой нежадной, Аша сгребла не все шмотки, справедливо решив поделиться с местными бомжами и алкоголиками, которые, проживая практически в центре Москвы, тоже были с претензиями.

После сортирного разговора Лелик был без дальнейших разбирательств выставлен вон. С тоской понаблюдав, как негигиеничного вида субъект при виде него дал деру с повязанным на шею некогда леликиным галстуком, Лелик сел в машину и уехал в неизвестном направлении.

- Нет, ну надо же какая сволочь! – возмущалась Маришка, сидя на кухне своей разгромленной квартиры, мешая сопли с текилой и щупая свой неполный второй размер.
- Надо было сначала брать деньги на операцию, а потом выставлять его вон, - пролезла Аша со своим бесценным советом.

У Лелика, как оказалось, идеал – женщина с глубоко за третьим размером груди, что не помешало ему провстречаться с Маришкой целых два с лишним года. Однако, эстетические страдания его были столь нестерпимы, что некоторое время назад он решился на идеологическую обработку любимой женщины. Любимая женщина была наделена чувством юмора и всерьез его завуалированные претензии не воспринимала. Осознание пришло позже.

Снова зажужжал телефон. Маришкин. Она, траурно шмыгнув носом, протянула трубку Аше со словами «Я в тебя верю».
Оказавшись вдали от некогда любимой женщины, Лелик решил продолжить разговор в части внезапно зверского раздела имущества и, изысканным матерным посоветовав Аше не вмешиваться, отчаянно требовал Маришку. Маришка требовала урегулирования конфликта через посредника, то есть через Ашу. Душа ашина требовала еще сто грамм.
- Лелик, - повела Аша свою плавную речь, - это ж в каком сериале вы видели такую амурную страсть? Бога бы лучше постеснялись и на могилку бабушкину святой водицей побрызгали. Вы ж, похоже, бесповоротно свой светлый ум исчерпали.

И далее в том же духе, под маришкины вопли «Дыа!» и удары кулаком об стол.
Не имея никакого интереса с этого разговора, Лелик решил уточнить, куда улетели его шмотки.
- Дык, Лелик, вы что? Все знания относительного нашего славного району потеряли. У нас тут народ стильный, центр Москвы, модное барахлишко не заваляется.
Пожелав Аше мучительной смерти, Лелик отключился. Через часа четыре отключились и Аша с Маришкой.
А наутро: очнулась – гипс, неубранная квартира в перспективе и Мамик вечером из Ниццы.
А Аша еще иногда переживает, что внукам рассказать в старости нечего будет.